ОНИ условились встретиться у магазина "Сельхозпродукты" на улице Революционной. Они - это Илья Скляр и Римка, Римма Александровна Попова. У нее был день рождения, и она пригласила его с Наташкой в ресторан. Вообще-то все планировалось иначе, но то, что произошло накануне, в пятницу вечером, смешало все карты.
     А произошло то, что вчера он едва сдержался, чтобы не врезать Наташкиной матери прямо на ее территории, на ее собственных квадратных метрах. Они решили подать в понедельник заявление в загс, и интуиция намекнула ему, что хорошо бы проверить, не припрятала ли будущая теща дочкин паспорт. Он тут же шепшул об этом Наташке. Серпастого-молоткастого на привычном месте не оказалось.
     - Ты что-то ищешь? - медовым голосом спросила Клавдия Степановна.
     - Звонили из отдела кадров, просили паспорт принести, - нашлась Наташка.
     - Зачем он им понадобился?
     - Откуда я знаю. Наверное, уточнить что-нибудь хотят.
     Но Клавдию Степановну на такой мякине не проведешь. Она поджала губы и, чуть помедлив, сказала уже без всякого меда в голосе:
     - Я в понедельник как раз буду в тех краях, завезу.
     - Ты что, спрятала его? - мгновенно взвилась Наташка.
     Короче, получился скандал. Илья еще раньше из Наташкиных рассказов знал о скверности ее характера, но тут поимел счастье убедиться в этом сам. До того дня Клавдиядия Степановна привечала его, как самого дорогого гостя, угощала неизменными фирменными голубцами, разговаривала о работе, о политике, вобщем, держалась вполне интеллигентно. Правда, после ее ухода постоянно пилила Наташку, красочно описывая ей все "прелести" жизни в еврейской семье.
     - Вот начнут на своем языке обсуждать тебя, а ты будешь хлопать ушами, как дура, - приводила она свой самый веский довод.
     Довод не срабатывал. Наташка настолько верила Илье, что рассказывала ему об этом тоже, Несколько раз она была у него дома и нашла его родителей вполне приличными людьми. Отец, врач по профессии, прошедший всю войну, и мать, работавшая инженером на оборонном заводе, напрочь были лишены местечковых черт и предрассудков. Но самое большое впечатление на нее произвело взаимное доверие. Это было, по ее мнению, главным для любой семьи, и совершенно отсутствовало в ее собственной. Словом, мать и дочь отнюдь не пылали друг к другу родственными чувствами. Наташка даже, чтобы избавиться от ненавистной опеки, после окончания техникума попросила направление в далекий Ташкент. Но деспотичная Клавдия Степановна добилась отмены решения распределительной комиссии и через влиятельного дальнего родственника устроила ее технологом в местный полиграфический комбинат. Однокурсницы о такой удаче могли только мечтать, для Наташки же это было настоящей трагедией.
     Однако, как вещали древние, худа без добра не бывает. На комбинате они познакомились с Ильей, и их неудержимо потянуло друг к другу. Несколько раз дочь не ночевала дома, но мамашку бесил не столько сам этот факт, сколько то, что появился человек, который вполне может увести из клетки ее дорогое чадо. Над кем ей тогда властвовать? Был бы сломан один из самых главных стержней ее жизни. И вот лед тронулся - паспорт…
     ИЛЬЯ сидел, не вмешиваясь, сознавая, что может не сдержаться и еще больше накалить обстановку. Когда шторм взял краткую паузу, а Клавдия Степановна, вся красная в гневе, вышла на кухню, он тихо сказал:
     - Слушай, может, махнем прямо сейчас ко мне? Паспорт она в конце концов отдаст, куда денется.
     - Но твои родители… Как они?
     - А что родители? Они люди без предрассудков, и, главное, им прекрасно известно, что мне двадцать четыре года.
     Размышляла Наташка недолго. Они прошли в прихожую и начали одеваться. Тут появилась Клавдия Степановна с багровыми пятнами на лице и с яростью в глазах.
     - Куда это вы навострились, уважаемые? - голос ее дрожал.
     - Хотим немного пройтись, надо охладиться, - ответил Илья, стараясь говорить спокойно.
     - Ты иди охлаждайся, а она останется дома! - Клавдия Степановна ухватилась за пальто, в которое Наташка уже просунула одну руку.
     - Но мы же ненадолго, - продолжал он сдерживаться. - Я бы еще с удовольствием голубцов поел.
     - Голубцов?! - вскрикнула потенциальная теща. - Издеваешься? Таскаешь ее по ресторанам, на такси катаешь. Окрутил глупую девчонку! А если я на работу тебе сообщу?
     - Ну, во-первых, она вполне взрослый человек и совсем не глупа, как хотелось бы вам думать, - Илья начал терять терпение. - А что касается работы, то ваши россказни в нашей газете сгодятся только в рубрику "Осторожно, Домострой". Отпустите пальто!
     - Еще чего! У себя дома командуй! А здесь я хозяйка! Уходи! - и она так рванула пальто, что затрещали швы.
     На глазах у Наташки проступили слезы. Этого Илья вынести не мог. "Девочке с ней не справиться, силенок у мамочки еще дай бог, -подумал он. - Может, помочь любимой?"
     Он протянул уже было руку, но встретил красноречивый Наташкин взгляд: не надо. И тут же сделал шаг назад.
     "Вот умница, - мысленно похвалил он ее. - Глупо превращать все в обычный дебош. Никакой трагедии. Завтра Римка зайдет за ней, чтобы позвать на день рождения, а там - пламенный привет!"
     - Ладно, ухожу, - неожиданно спокойно сказал Илья. - Только у меня к вам просьба, Клавдия Степановна. Не обижайте ее, ладно?
     - Ее обидешь, как же, - по-прежнему дрожащим голосом ответила она.
     На площадке тихо, чтобы не было слышно через неплотно прикрытую дверь, он сказал Наташке о своей идее.
     - Потерпи еще чуток, малышка. Завтра ровно в два Римка заберет тебя в новую жизнь. Справишься?
     Она улыбнулась в ответ и нажала кнопку вызова лифта.
     Телефонная будка находилась рядом с домом.
     - Привет, мать, это я. Что поделываешь?
     - Готовлю наряд к завтрашнему кабаку. А что ты звонишь? Мы ведь обо всем договорились.
     - Кое-что случилось, - ответил Илья.
     Римма Александровна, как большинство добрых незамужних дам, которым подкатило к тридцати пяти, была впечатлительна и эмоциональна. Его рассказ то и дело прерывался двумя краткими, но выразительными фразами: "Вот дура!" и "Вот зараза!" Однако задачу свою она поняла четко и, сказав на прощанье "Будет сделано!", повесила трубку.
     С родителями он не был так красноречив: зачем лишний раз расстраивать их деталями, люди умные, сами поймут. Сказал только, что собрались с Наташкой подать заявление, а ее мать не дает паспорт. Как насчет того, чтобы завтра она пришла к нам в дом в качестве жены?
     - Ты уже взрослый мальчик, Илюша, тебе и решать, - сказал отец после недолгого раздумья. - А девушка она хорошая, видно сразу.
     На том разговор и окончился. Только Илья, почти не спавший в эту ночь, знал, что в соседней комнате тоже не могут сомкнуть глаз.
     И ВОТ уже полчаса он нетерпеливо вышагивает по заснеженному асфальту мимо бабульки, которая сидит на деревянном ящике у мешка семячек и с любопытством поглядывает на него. Покупатели подходили редко, поэтому молодой человек, поминутно вскидывавший к глазам руку с часами, был для нее удачным развлечением.
     - Что, не спешит твоя краля? - ехидно спросила она, когда Илья в очередной раз машинально отогнул край левого рукава. - А ты купи стакан семячек, времячко быстрей и побежит.
     "Черт возьми, неплохая реклама!" - удивился он и с интересом посмотрел на старую женщину. Сухонькая, с морщинистым лицом, она уже, видно, замерзла на своем ящике, но взгляд был веселый, даже, пожалуй, лукавый.
     - Что домой не идете, бабушка? Торговля-то, считай, стоит, а дома тепло.
     - Да что мне в тепле одной делать? На стены смотреть? - охотно откликнулась бабулька. - А здесь я с тобой познакомилась, сейчас разговаривать будем. Тебя как звать-то?
     - Илья, - улыбнулся он.
     - Вот. А меня тетя Вера. А что холодно, так это дело поправимое. Сейчас продам еще семячек на три гривенника, зайду сюда и винцом согреюсь, - она ткнула пальцем в дверь "Сельхозпродуктов". - Нынче портвейн "Розовый" наливают.
     - Отрава…- непроизвольно сморщился Илья.
     - В самый раз. Мой оргнизм только к нему и привык.
     Он подумал, что на три гривенника ей еще торговать целый час, и неожиданно для себя предложил:
     - Пойдемте, тетя Вера, я вас угощу.
     - Бесплатно? - обрадовалась бабулька.
     - Угощают всегда бесплатно, - сказал Илья и вспомнил радушную Клавдию Степановну с ее голубцами.
     Через десять минут она снова сидела на своем ящике и с блаженным видом мурлыкала под нос песню про какого-то удалого казака. А Илья продолжал маяться неизвестностью. Прошло больше часа, как они должны прийти. Что же там происходит?
     ОН ЕЩЕ дважды успел сводить тетю Веру в магазин, прежде чем появилась Римка. Одна, без Наташки.
     - Это и есть твоя краля? - пьяненьким голосом разочарованно протянула бабулька. - А говорил, красивая, молодая…
     Римка зло зыркнула на нее, но связываться не стала, потому что увидела, как потемнели у Ильи глаза.
     - Не волнуйся, Склярчик, все в порядке, - поспешила она его успокоить. - Теперь надо только понедельника дождаться.
     Он предчувствовал, что гладко дело не пройдет. Так и случилось. Клавдия Степановна знала о его дружеских отношениях с Римкой и заподозрила неладное. Встретила ее, естественно, вежливо, даже приветливо, но категорически заявила, что Наташка останется дома.
     День рождения? Прекрасно! Проходите, Римма Александровна, сейчас будем чай пить, у меня коробка "Ассорти" на этот случай имеется. Словом, пропотели они у самовара два часа, и Римка убралась, решив, что высиживать дольше нет смысла.
     - Когда я уходила, Наташка просила тебе передать, что в понедельник ее ничто не удержит, - закончила она свой отчет.
     Илья выслушал все это с мрачным видом. Конечно, до понедельника как-нибудь доживем, но каково сейчас там его малышке. Он стиснул кулаки от собственного бессилия.
     - Не надо рвать на себе волосы, Склярчик, - послышался строгий Римкин голос. - Будет о чем вспоминать на старости лет.
     - Да, мать, ты права, - отозвался Илья и глубоко вдохнул холодный воздух, пытаясь привести себя в равновесие.
     Чем убить время? Отправиться домой и делать вид, что читаешь книгу, затылком чувствуя, как маются отец и мать, переживая за него? Это было бы невыносимо. Пойти в кино на какой-нибудь детектив? Тоже не фонтан…
     - Ну, что будем делать, подруга?
     - Не знаю, - Римка пожала плечами и почему-то отвернулась.
     И тут Илья вспомнил. "Вот скотина безмозглая, - обругал он себя. - У человека день рождения, а он - что делать? Повесил на бабу свои проблемы, и не в зуб ногой!"
     - Как это "не знаю"? А в ресторане столик по какому случаю заказан?
     Римка резко повернула к нему сияющее лицо.
     - Ты правда хочешь пойти?
     - Твой день рождения, мать, для меня святой праздник, и отменять его я не собираюсь.
     Римка звонко чмокнула его в щеку и провела по ней рукой, стирая след помады.
     - Склярчик, миленький, у вас все будет отлично! - затараторила она. - В понедельник Наташка будет на свободе. А в ресторан очень хочется…
     - В чем же дело? Ловим тачку, - он шагнул к краю тротуара, готовясь голосовать. - Кстати, ты заказывала на три персоны, одно место вакантно. Может, возьмем тетю Веру?
     - Это какую? Бабку с семячками? - Римка громко расхохоталась, а когда успокоилась, спросила с деланой строгостью: - Она что, твоя новая подружка?
     - А разве плоха? - поддержал игру Илья. - Посмотри, какой колорит: фуфайка, валенки, платок съехал на бок и зубы не все. Но, если серьезно, тетка нормальная, мы с ней покалякали немного. Да и замерзла она, наверное.
     - Ну и давай отвезем ее домой на машине.
     Римке очень понравилась эта мысль.
     - Собирайся, бабка, сейчас на такси домой поедешь.
     Тетя Вера сначала отнекивалась, но потом согласилась, даже попросила подвезти прямо к подъезду, чтобы все соседи видели: сегодня был ее день.
     ОТ РЕСТОРАНА Илья позвонил домой и сообщил, что мероприятие с Наташкиным приездом переносится на понедельник. На душе у него скребли кошки, но он решил не подавать вида, чтобы не портить Римке кайф.
     Сдавая пальто в гардероб, она спросила по-деловому:
     - Ты подарок мне приготовил?
     - Конечно. Вот иду с тобой в ресторан - такому подарку всякая позавидует.
     Римка взглянула на него недоверчиво и не поверила.
     Столик в небольшом уютном зале был уже сервирован, и молодой розовощекий официант в белоснежной рубашке с бабочкой поинтересовался:
     - Будете ждать третьего, или начинать?
     - Третьего мама не пустила, но мысленно он с нами, - ответил Илья без улыбки. Однако официант ухмыльнулся его словам, как шутке.
     - Прибор не убирайте, я сегодня ем и пью за двоих, - предупредила Римка тоже на полном серьезе.
     Когда шампанское было разлито по бокалам, Илья достал из кармана небольшую коробочку.
     - Вот, мать, еще один маленький подарочек, в дополнение к главному. По-моему, тебе должно понравиться.
     Римка открыла крышку и взвизгнула от восторга: в коробочке лежали дамские электронные часики-кулон с позолоченной цепочкой. Ей давно хотелось такие, но не решалась себе позволить: на скромный заработок корреспондента отдела информации не шибко разгуляешься.
     - Как ты догадался, Склярчик?
     - Ты забыла. Два месяца назад ты нам с Наташкой про них все уши прожужжала.
     Римка ловко нацепила кулон на шею, сняла с руки часы и сунула их в сумочку.
     - Ну, давай выпьем.
     - Давай. За тебя, мать! От всей души - будь ты трижды счастлива!
     Илья сделал два небольших глотка и с удивлением посмотрел на Римку. Она чуть не залпом осушила свой бокал и тут же отпила изрядную порцию из того, что предназначался для Наташки.
     - Римма Александровна не трепло, слов на ветер не бросает, - объяснила она и отправила в рот большой кусок шоколада.
     Да, в этот вечер она позволила себе оторваться. Много ела и пила, болтала без умолку, громко смеялась всякой шутке Ильи, охотно шла танцевать с подходившими к столику слегка хмельными мужчинами.
     Когда он отвез ее на такси до дома и, поддерживая под руку, довел до двери на втором этаже, она сказала неожиданно трезвым голосом:
     - Склярчик, миленький, спасибо за этот праздник, у меня давно такого не было. Тебе, конечно, не до меня, но ведь ты настоящий друг, правда?
     - Правда, мать. Все будет нормально. Хотя уже и ночь, но ведь еще не вечер, верно?
     - Ой, как ты иногда красиво говоришь! - воскликнула Римка, снова чмокнула его в щеку и вставила ключ в замочную скважину.
     В ПОНЕДЕЛЬНИК Илья не стал заходить в редакцию, а отправился сразу к Наташке на работу.
     - Как ты, малышка? - спросил он, когда они вышли в коридор. - Тебя там не обижали?
     Под глазами у нее были темные круги, ясно, что эти две ночи и полтора дня дались ей нелегко.
     - Нет, просто мать за все время не сказала мне ни слова. И ходила с таким видом, будто в доме покойник, она это умеет.
     Он осторожно притянул ее голову к своей груди, стал поглаживать по волосам. Наташка всхлипнула.
     - Ну, ничего, родная, теперь уже все позади. У нас все будет хорошо. Ты ведь веришь мне?
     Не отрываясь от него, она несколько раз кивнула.
     А вечером родители организовали праздничный стол. Наташка сидела скованная, опустив глаза: чувствовалось, что она ощущала себя не лучшим образом. Тут встал отец Ильи с бокалом шампанского в руке и сказал:
     - Выше голову, Наташа. Все хорошо и все правильно. И я, находясь в трезвом рассудке и при нормальной памяти, предлагаю выпить за нового члена нашей семьи.
     - Спасибо вам, - улыбнулась она ему в ответ, но внутренний напряг не исчез: сидела, вяло ковыряя вилкой в тарелке и не принимая участия в общем разговоре.
     Тогда за дело взялась мать.
     - Пойдем, Наташа, я тебе покажу кое-что, - позвала она и направилась к журнальному столику, на котором лежал традиционный семейный альбом.
     Перевернула для вида несколько страниц, потом тихо, чтобы слышали только они, заговорила:
     - Послушай, девочка и постарайся меня понять. Мы не знаем, что у тебя произошло и не стремимся узнать. Если когда-нибудь захочешь, сама расскажешь, а нет - и не надо. Как все нормальные родители, мы желаем Илюше счастья. Раз он так решил, значит для этого ему нужна ты. Но он не будет счастлив, если ты не станешь счастливой. Стало быть, теперь это тоже цель нашей жизни, - и, немного смутившись своим возвышенным словам, с улыбкой добавила: - Видишь, получилось, как у Рахметова - теория разумного эгоизма.
     Эта теория разумного эгоизма сработала превосходно! Очень скоро Наташка чувствовала себя здесь совершенно в своей тарелке. Хозяйничала на кухне, вечером готовила еду и звала всех ужинать. А об Илюшке думала, только зажмурив от восторга глаза!
     КАК-ТО спустя недели три вечером в квартире раздался телефонный звонок. Илья снял трубку.
     - Здравствуй, это я, - прозвучал знакомый голос, который он почему-то не сразу распознал.
     - Простите, не понял.
     - Что значит "не понял"? Умыкнул дочь, а мать и признавать не желаешь?
     - А, Клавдия Степановна, прошу прощения, не узнал. Добрый вечер. Как поживаете?
     - Вы почему за паспортом не приезжаете? - вопросом на вопрос обиженным тоном ответила трубка.
     Илья опешил. Можно подумать, она силком совала им его запазуху, а они бежали от него, как черт от ладана. Он оглянулся на Наташку и увидел ее холодный взгляд. Им вдруг овладела злость.
     - А вы готовы его выдать? Под расписку или как?
     В ответ послышалось лишь обиженное сопение. Илья смягчился так же быстро, как и завелся.
     - Хорошо, Клавдия Степановна, не будем помнить плохого. Завтра мы с женой, - он подчеркнул это слово, - идем в кино, а послезавтра обязательно заедем.
     - С женой! - фыркнула трубка и дала отбой.
     Наташка Сидела в кресле с отсутствующим взглядом. Илья опустился возле нее на пол, взял за руки.
     - В чем дело, малышка?
     - Я не поеду.
     - Поедешь, дорогая. Жизнь и так непроста, зачем ее еще усложнять? И потом, нельзя жить со злобой в душе, иначе скоро сама станешь такой. Мне бы этого не хотелось.
     - Я для нее чужой человек.
     - Не думаю. Жизнь, видно, ее как следует покрутила. Она по-своему любит тебя и хочет владеть тобой, как своей собственностью. Но так не бывает, она, по-моему, начинает понимать это.
     Наташка задумалась, Илья не мешал ей, молча поглаживая ее руки. Наконец, она, кажется, что-то для себя решила, тряхнула головой и улыбнулась.
     - Это ты чему?
     - Вспомнила, - сквозь смех сказала она, - как ты говорил про паспорт: отдаст, куда денется. Ты, как всегда прав, Илюшка. Умненький…
     А ПОТОМ была свадьба, как вседа, шумная и сумбурная. Один из тостов был посвящен Наташкиной матери. Клавдия Степановна с достоинством поблагодарила.
     Самой радостной среди гостей выглядела Римка. Илья с Наташкой подошли к ней, когда она приводила в порядок свое дыхание после бешеного танца.
     - Мать, - сказал Илья, нежно глядя на нее, - если у нас родится дочка, мы обязательно назовем ее Риммой Александровной.
     - Спасибо, Склярчик, - серьезно ответила она, погладила его по плечу, поцеловала Наташку в щеку и снова ринулась в гущу прыгающих под грохот музыки гостей.

Написать Юрию Великсону Вы можете по адресу yvelikson@mn.rr.com